Если капкейки не съедать теплыми и ароматными, они дурнеют. Божок капкейков проклинает вас, и следующие семь жизней вы вынуждены провести в теле черепахи. Что, естественно, чертовски долго. Стало быть.
Еще хочется признаться, что команда Хемлока была замечательной, чего стоят отдельные его представители. Дарят роботов, поят чаем, делятся пироженками. Радость Граблей, возведенная в квадрат. Кто не придет на летнюю, будет расстрелян из картофельного пистолета.
Название: Воскресный папочка
Автор: тетушка Гарик
Бета: Чебунетка
Размер: мини, 2 239 слов
Персонажи: Питер Руманчек, Роман Годфри, Лета Годфри
Категория: слэш
Жанр: повседневность
Рейтинг: PG-13
Саммари: папы бывают разные
читать дальше
Временами Роман жалел, что так поспешно расстался с матерью. Крошечная Лета не затыкалась, и он больше не мог выносить ее безутешного плача. Казалось, водянистые неразумные глазки Леты запомнили, как передавалась власть в семействе Годфри, а ушные раковины улавливали эхо бульканья из горла двоюродной бабки.
Вырванный язык Оливии был закатан в банку с формальдегидом (потому что долгожданные трофеи нуждаются сохранении и памяти), но все же Роман никогда не стал бы показывать дочери это черное и застывшее, даже чтобы успокоить. А она не знала покоя. Уход Оливии не мешал маленькой Лете бояться всего и вся.
Таким оказалось первое поколение, не заставшее снежную королеву на троне Хэмлок Гроув.
Чтобы как-то развлечь дочь, Роман повесил над манежем украшение, составленное из цыганских побрякушек. Девочка частенько тянула к ним пухлые пальцы и тут же одергивала. Романа эта манера поражала до глубины души. Было нечто остроумное в том, что десятимесячная реплика человека действует осмотрительнее двух вполне взрослых людей. Своих родителей, которые не удержались и протянули руки. История окончилась не очень хорошо.
— Шелл, ты бы обожала ее, — Роман застыл над манежем черной глыбой, пока Лета расшвыривала в стороны резиновые игрушки и живо уклонялась от ладони отца, юля волчком. Проорал. — Эй, кто-нибудь! В детской опять сраная авария!
Было непросто следить за младенцем в одиночку. На плечах лежала ответственность за институт Годфри, за психическое состояние Нормана, за чересчур правдивые шепотки среди жителей города. Даже Йоханн требовал определенного рода заботы.
Роман привалился к косяку. Сполз к глухой теплоте ковра, и его колено захлестнула волна темных юбок и белых подъюбников. Няньки и домработница спешили перепеленать злого червяка по имени Лета, а потом накормить искусственными смесями, утереть рот в пузырях, дождаться отрыжки и погладить по спине. Уложить обратно. Отец не должен был вмешиваться в эту часть взросления, но все равно чувствовал себя самым усталым и безнадежным во всем доме. Может, стоит тоже поесть? Глазные капли жгли сетчатку и шептали на тысячи голосов. Роман запутался, нет, почти что двинулся головой от их радикальных предложений. Пока капельный дурман будет и дальше призывать сломать Лете шейку, Роман поостережется слушать их. Он, черт возьми, понял мать, эту бессердечную холодную суку, но на этом – сейчас и впредь – все.
— Ночь впереди,
Смело беги,
Лес не тронет тебя.
Фей посади
В лампу, зажги,
Чтоб волки сбились с пути.
Он механически отбивал такт узконосым ботинком, напевая любимую Летину песенку. На мгновение девочка отняла красное сморщенное лицо от плеча самой опытной, сноровистой няньки и взглянула на Годфри пугающе взрослым взглядом. В нем читалось привычно-тоскливое выражение самого Романа – раскаяние в собственной жизни. Но разве Лета не знала, как он ее любит? Разве ей есть, в чем упрекнуть его, когда он сидит здесь, подле кровати, и следит, чтобы няньки держали ее крошечную задницу в лучших условиях? Разве он похож на Оливию?..
«Просто сломай ей шею», — сказал кто-то в его голове.
«Нет, выброси в окно, а нянек разорви», — предложил второй голос, высокий и визгливый.
«Боже, просто прими капли!» — с обидой воскликнул третий. — «Посмотри, на кого ты стал похож».
«Мы же скучаем», — заявил тучный четвертый голос.
— Ночь впереди,
Смело беги, — тихо уговаривал себя Роман, не переставая играть в гляделки с Летой.
— Мистер Годфри, — позвали главу дома откуда-то сбоку, из-за дубового наличника, не решаясь войти в комнату, — Мистер Прайс ждет вас внизу. Говорит, необходимо вынести окончательное решение по проекту, который-вы-сами-знаете.
— Я слишком стар для всего этого дерьма, — Роман стер красную дорожку под носом. В Лету он смотрелся, как в зеркало, но на данный момент жизненно необходимо было завершить осторожные переговоры с Йоханном. Выложить на стол премиальные в виде нового оборудования или организации еще одного отдела. Роман закрыл глаза и позволил себе побыть в комнате Леты еще немного.
***
— Папа! — восторженно запищала Лета, — Посмотри, кого я привела!
Недавно Лете исполнилось десять, и она умудрялась притаскивать в кабинет отца саму свалку. От почерневших камешков с закрытой территории сталелитейного завода до настоящих бродяг, которые ошивались неподалеку от особняка в надежде на подачки с кухни.
Но сейчас в кабинете оказался тот, кого Годфри внес в длинный список потерянных, пропавших и растерзанных. Между Шелл и Оливией, не доходя до Кристины и пронырливой темноглазой Шассо. Почему же молчала Дестини, на которую Роман так полагался?
— Пит, — сказал Роман.
— Привет, — поздоровался Руманчек и перевел туманный взгляд на босоногую Лету, одетую в выходное платьице.
Длинные волосы Питера были обриты с одного бока так, что открывалось ухо с толстой золотой сережкой. Показывалась часть шеи с щупами татуировки. И эта вкусно пахнущая жилка, отбивающая грубый цыганский ритм синим-синим цветом. Роман сглотнул. Хотелось только одного: пройтись носом по обритой части, вдыхая запах бензина, пыли и сальной кожи. Но только не вспоминать.
— Мне надо закапаться, — Роман вскочил с кресла и метнулся к шкатулке в открытом книжном шкафу. Кажется, Лета лазила за баночкой мармеладок, которую они держали в кабинете, чтобы не спускаться каждый раз на кухню.
Шкатулка была пуста. Перекатывалась одна использованная ампула.
— Дать? — заботливо спросил Питер.
— Позже. Нет. В спальне оставалось.
— Ладно, мы подождем здесь, — согласился Питер и присел на деревянную скамью у стенки, похлопав на соседнее местечко. Лета просияла.
Роман метнулся в северное крыло, словно его гнала стая диких птиц, залетевших в дом через дымоход. По одной капле в каждый глаз. Всего лишь по одной. Это будет последний раз, сам он не справится.
«Не подпускай его к Лете. Ты же Годфри, она твоя дочь».
«Ты мог бы просто трахнуть его, а потом спустить с лестницы».
«Ты можешь спустить его с лестницы прямо сейчас».
Капля попала на роговицу и сделала горячо, колко, тревожно.
«Разуй глаза, тупица».
— Замолчите, все вы!
Вторая капля разогнала дурман первой. Картина полутемной спальни разгладилась, стала такой, как и всегда.
Роман теперь большой мальчик. Теперь он не мог вот так просто встать перед зеркалом, порезать лицо, чтобы отпустило. Он больше не мог спускать пар с помощью девочек под гипнозом, хотя как хотелось. У него была Лета - самое важное.
— Надо вернуться.
Роман усиленно промаргивался.
«Ты такое разочарование», — сказал последний голос. Голос его матери.
Роман порылся в прикроватной тумбочке и надел на средний палец одно из цыганских колечек, которые висели раньше над кроваткой Леты. Поцеловал основание с непонятным орнаментом и вытянул палец вверх, к погашенной люстре.
— Я помню, Оливия, — заявил Годфри-младший и вышел в коридор. Впереди маячила расширяющаяся полосочка света от приоткрытой двери.
— Ты знаешь, где твоя мама? — донесся до него мягкий голос Питера.
— Папа так сильно любил ее, что она умерла, — доверчиво ответила Лета, — Верно?
— Верно, — ответил Роман, показываясь на пороге.
— Ты останешься на ужин? — тут же обратилась к Питеру Лета, буквально зачарованная блеском украшений и его необыкновенным видом. Гувернантка-немка, чудаковатый Йоханн, Норманн и даже Шелл, которая, Лета признавалась, иногда приходила беседовать с ней во сне, меркли перед сегодняшним гостем.
Лета была в восторге, поэтому Роман ответил:
— Ну конечно. Питер, ты же останешься? Нам всегда было, что обсудить.
— Останусь, — твердо ответил Питер.
— Лета, — попросил Роман, — будь леди. Поди в комнату и смени платье к ужину, пожалуйста.
— Одену красное с оборками! — хлопнула в ладоши Лета и истошно заорала, вырвавшись в коридор. — Лотти! Ло-отти!
— У вас много общего, — нахмурился Питер.
— Мы и тебя делить будем, — пообещал Роман, опрокидывая Руманчика на рабочий стол. — Хотя ты все равно приехал ко мне.
— Не будь мудаком, — Питер сжал край столешницы ладонями, раздавшимися с последней встречи. Совсем мужскими, крупными и мозолистыми. — Мне звонила Дестини, ясно?
— Я не встречался с ней в этом месяце. Так в чем дело?
Питер зло улыбнулся.
— Ты забыл у нее ручку, которой выписывал чек. Любимая ручка, всегда носишь с собой, ага?
Роман Годфри знал правила: ничего не оставлять у Дестини. Иначе однажды без твоего согласия, совершенно случайно…
— Она кое-что увидела, Роман. Позвонила мне.
— Что-то с Летой?
— Не могу сказать.
— Не смей вмешиваться, Пит, — пригрозил Роман, проведя по щетине Руманчека ладонью. — Не надо.
— Часто капаешься? — вдруг переменил тему Питер.
— Нет, — соврал Роман.
— Хорошо, — ласково ответил Руманчек.
— Понимаешь, что сейчас будет?
— Да. Лета не зайдет?
— Она никогда не заходит.
И тогда Роман вставил пальцы между крупных клыкастых зубов Питера, раскрыл ему рот. Оттянул нижнюю губу и поцеловал глубоко, медленно и некрасиво, как могут целоваться только опасные хищники.
Он уложил Питера на лопатки, снял с него пропахшую дорогой и забегаловками куртку, рубашку с заботливо вышитым Лидией орнаментом. Огладил шею, грудь и блеклую татуировку на животе. Поцеловал ухо, которое не давало ему покоя. Потерся о короткую-короткую щетину волос на виске, прижимая Питера к себе.
Питер ненадолго затих, закинув ноги ему на бока, прижался в ответ и вздохнул низко и устало, совсем как в школе.
Пока Роман от страха стискивал его лохмы и вдалбливался сильно, жалко и с такой очевидной застарелой обидой, Руманчек молчал, перебирая дрожащими пальцами стопку бумаг. Потом опрокинул баночку чернил, и от этого щека его засияла красным.
Роман вскрикнул от неожиданности. Питер со свалявшимися волосами, голый и облитый красными всполохами напомнил Годфри мертвеца из старых воспоминаний, которого он силился похоронить, да так и не смог.
После следовало бы снова закапаться, но в виде исключения Роман пренебрег своей маленькой традицией.
***
— Помню, когда у нее пошли первые настоящие волосы. Не пушок, а человеческие. Я их расчесывал, Питер, и потихоньку понимал, какое сокровище оставила мне Лета. И что я терял первые месяцы, когда отказывался с ней возиться. Знаешь, я ведь даже лица ее поначалу не видел. Не хотел.
Питер и Роман сидели в саду, глядя, как Лета собирает фиолетовые цветки и готовит из этой отравы чаи для кукол, бросая в каждую чашку мармеладного медведя.
— Кошечка, не ешь цветы! — взвизгнул Роман, роняя изо рта очередную зажженную сигарету.
— Раньше ты был спокойнее, — после кабинета Питер казался расслаблен сверх всякой меры. Кто-то мог предположить, что он и вовсе под кайфом. Что ж, Роману нравилась эта идея.
— Даже не представляешь, насколько она поразительна! — Роман сел на любимого конька.
Он мог болтать о Лете часами. Тем более, теперь, когда вернулся Питер и вернул с собой Романову душу, о которой давно надо было забыть.
— Хотя иногда Лета меня даже пугает, — медленно проговорил Годфри-младший.
— Думаю, ты тоже пугал свою мать, — ответил Питер и, насупленный, поцеловал Романа в краешек губ. — Однажды… Однажды ты сосал девчонку на приеме. В женском туалете. На девчонке было красное белье, вишневое платье и сумочка в виде сердца. Правда смешно? После того, как дело было сделано, она завалилась на бок, и кровь хлестала прямо в унитазное отверстие. Она звала маму. Потом перестала. Ты отдрочил ей на ногу, погладил по голове, извинился и ушел. Вот такая хреновая история.
Роман наконец-то вспомнил, за что все ненавидели этого щенка Питера. Тот был слишком честным и мог испортить весь день подчистую.
— К чему ты рассказываешь, Питер? — сквозь зубы прошипел Роман Годфри.
— К тому, что это видела Лета, — делано беззаботно ответил Питер, — Прошлый месяц. Прием в честь перезапуска сталелитейного завода Годфри. Забыл?
— Лжешь, — окрысился Роман.
— Нет! — засмеялся Руманчек. Так громко, что заинтересованная Лета оторвала взгляд от кукольного чаепития. — Дестини всегда говорит, как есть. Все еще уверен, что воспитываешь из Лету леди? Нет, Роман. Не-ет. Не удивлюсь, если она поедет мозгами к шестнадцати. В какую там школу ты ее отдал?
Роман опал на спинку плетеного стула, словно кто-то в одночасье отнял все его силы. Жажда драла глотку. Хотелось бы ту девчонку в вишневом платье сюда. Может, если сейчас выпить и отдрочить на чье-нибудь бедро, ему бы полегчало.
Но Руманчек вернулся, и это хорошо.
— Питер, ты же спасешь меня? — спросил Роман, — Ты всегда был мне другом.
— Если необходимо, — согласился Питер. — Я сделаю все, что тебе нужно.
— Тогда пойдем в дом, — сухо распорядился Роман. — Хочу спать и закапаться. Только не оставляй Лету, Питер.
— Лета! — повысил голос Руманчек. — Мы идем домой.
***
Следующий день Роман встретил в приподнятом настроении. Он открыл глаза, и никакие голоса не шептали, что ему делать. Экономка не шлепала тяжелыми ногами у его комнаты, выясняя, что же за гость поселился в хозяйской спальне. Не слышались звонки от кредиторов, помощников Йоханна и сбрендившего Нормана, который все порывался свозить Лету на американский футбол. Даже дочь не решилась будить его своим высоким визгливым голосом.
Роман встал с постели, позавтракал, но ни Питер, ни Лета не спешили спускаться.
— Лотти! — позвал Годфри-младший, чувствуя возрастающее внутреннее волнение. Да куда же, черт возьми, все подевались?
Худощавая каланча Лотти возникла за его спиной со своей обыкновенной похоронной гримасой.
— Мистер Годфри, Лета оставила вам письмо, — сказала гувернантка и протянула конверт, украшенный засушенными цветками, сок от которых въелся глубоко в бумагу.
«Папа!» — было написано Летиной аккуратной вязью.
«Я решил забрать девочку с собой», — писала другая рука грубым размашистым почерком. — «Линда вырастит из нее настоящую леди, можешь не сомневаться. Не делай ничего Дестини. Ты же знаешь, она умеет за себя постоять».
«С любовью, Лета и Пит», — дописала Лета и шлепнула наклейку с пандой из почтового набора.
Роман дышал часто и тяжело.
— Мне надо закапаться, — объявил он после паузы и принялся медленно подниматься по витой лестнице.
— Мистер Годфри, а десерт? — расстроено спросила повариха, неся в полотенце тарелочку со сливочным желе.
— Я только что съел, если вы не видели.
Название: Когда приходит волк
Автор: тетушка Гарик
Бета: Дж.
Размер: драббл, 980 слов
Пейринг/Персонажи: Питер Руманчек/Роман Годфри
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: цыгане не умирают
читать дальше
Мама. Когда я был совсем маленьким, она будила меня рано утром и спрашивала, кто мне сегодня приснился. «Волк или зайчонок?» — сжимала Линда мои плечи через лоскутное одеяло. «Я видел волка!» — уверенно отвечал я, потому что волк в тысячу раз круче какого-то зайца. Мне тогда довелось поймать своего первого косого в самодельные силки и посмотреть, что у него внутри. Ни смелости, ни хитрости я там не нашел – только легкие косточки и немного мяса.
«Волка», — повторяла за мной мама. Я называл его каждый день, хотя снов не видел или, по крайней мере, не запоминал. И она улыбалась, Линда. Улыбалась слегка грустно, как мне сейчас кажется, но с готовностью. Мама знала, что мне предстоит, и была достаточно сильной, чтобы сделать сильным меня. Она внушала окружающим уверенность, тепло и свет, и это было действительно потрясающе.
Не зная, что такое сон, теперь я могу насладиться им по полной.
«Намасте», — говорю я, гладя Романа по волосам. Он поднимает на меня по обыкновению несчастный взгляд и немного веселеет.
«Где ты был, ублюдок?» — игриво шепчет Роман, пока я присаживаюсь на койку, а потом коротко стонет через запекшийся кровью рот. Это я случайно прижался к его сломанным ребрам.
Пока меня не было, Годфри успел крупно во что-то вляпаться.
«Не во что-то», — оживляется после моих слов Годфри, — «Я разгадал проект Уроборос!»
«Да?» — Не хочется портить впечатление от встречи, но мне давно неинтересно, — «Так кто же все-таки убил Лору Палмер?»
Между нами заметное недопонимание.
«Дерьмо-о», — Роман обижено стонет. Ставлю свой золотой зуб: он ждал от меня другой реакции.
«Дерьмо», — тяну я в ответ, потому что отвернул край халата с вышитыми инициалами «Р.Г.», а там вспаханное парное мясо. Как у кролика. И аккуратные стежочки. Несколько плотных слоев марли поверх, но для меня это не помеха.
Годфри был одинок, и его так трясло от хорошей жизни, что он, выходит, снова захотел приключений.
Да мы просто как Винни-Пух и повзрослевший Кристофер Робин! Только Кристофер Робин, конечно же, не будет просить отсосать - он приличный человек, его воспитывал сам папаша Милн, так? Но мне не сложно, честное слово. Похоже, Роман валяется здесь давно, и цветов на прикроватном столике я что-то не вижу.
«Медленнее. Медленнее, кому сказал!» — дергает меня за волосы Годфри. Он правильно понял: момент надо ловить, потому что тот может и не повториться.
Я заглатываю мягкий член в рот, прохожусь языком по нижней части, дожидаясь, когда ток крови расширит венки, и вся эта сморщенная, убитая одиночеством конструкция наконец-то поднимется. У Дестини тесто быстрее вышибало из кастрюли, чем нынче встает хер мистера Годфри. И мое сердце тут же обливается тоской и печалью. Роман настолько запустил себя, что даже хер у него голову повесил. История потянет на драму уездного городка.
«Как делишки, как детишки?» — спрашиваю я, ненадолго отрываясь от пахнущего мылом Романа, и с моих губ тянется пара неаппетитных ниток слюны.
«Можно я обойдусь без истерик?» — интересуется в ответ Роман и закрывает лицо согнутым локтем. Ей-богу, как ребенок. Питера не видят, Питер может продолжать.
Я двигаю головой все чаще и чаще. Романов член заполнил весь мой рот и теперь давит на самое горло, но я стараюсь как могу. Облизываю головку, засасываю мягкую кожу губами, прячу зубы и в кои-то веду себя лучшим образом. А потом Роман начинает часто дышать, срываясь на задушенный хрип, скулит и кончает белесой струйкой спермы.
«Где у тебя тут салфетки?» — спрашиваю я, очищая язык ладонью. Роман горький как полынь, как аспирин, как гнойная рана - вся тупая поэзия к ногам Годфри, лишь бы не брать лишней спермы в рот.
«Ты мог бы…» — предлагает Роман.
«Ага», — соглашаюсь я. — «Просто не хочется».
Мы лежим на койке Романа без движения, он – довольный, я – слегка уставший. Мерно пикает электроника, подсоединенная к венке на его руке. Скрипит капельница. Роман касается моего виска, будто целует, а я просто стараюсь выровнять дыхание. Он ведь до конца не понимает.
«Мне больно оттого, что тебя не было рядом», — говорю я тихо. — «Я истекал кровью, терял зрение, обоняние и разум - тебя не было рядом. Я видел северное сияние, леса, реки, людей и нелюдей, а тебя снова не было рядом. Я все время куда-то шел, боролся, выигрывал и лажал. Убивал, а потом меня убивали. А ты протоптался на месте, пытаясь сохранить проклятый семейный бизнес».
«Ты тоже паршиво выглядишь», — отвечает Роман. У него во рту я замечаю укрупнившиеся желтоватые клыки. Целую Романа в рот, неприятно стукаясь о них своими зубами.
«Малышка Шелли передает привет», — вспоминаю я, освобождаясь от послеоргазменной апатии. — «Сказать ей что-нибудь?»
«А ты не сможешь», — легко отвечает Роман и счастливо жмурится, как от солнышка. — «Ты больше не вернешься».
«Что бы ты еще знал», — огрызаюсь на его очередное высокомерное высказывание.
«Проект Уроборос, Пит», — ласково признается мне на ухо Роман своим самым искусным шепотом. — «Совсем скоро мы тебя вернем. В капсуле уже подошел маленький симпатичный волчок. Твои ресницы, волосы, пальцы кривые на ногах. Не могу дождаться, когда набью на его животе букву «g», потому что я всегда буду помнить».
На лице Романа застыло выражение твердой взрослой восторженности.
«Питер, как же я соскучился», — стонет Роман в мое изрытое шрамами плечо.
Мне очень жаль. Мне жаль, но я отнимаю его мокрое лицо от себя, кладу на засаленную подушку и тихонько сжимаю Романово горло с дергающимся от волнения кадыком. Его взгляд меняется за секунды: из обиженного в разочарованный, растерянный, пустой и, наконец, безмятежный и мягкий.
«Я буду твоим призраком», — обещаю, в последний раз проходясь ладонями по его раскрытой груди. — «Твоим помощником и хранителем. Но никогда не смей будить меня, Годфри, только потому что я прошел весь путь, а ты нет».
Цыгане не умирают. В конце они засыпают, чтобы облегчить живым их самые страшные сны.
«Дерьмо», — улыбается задумчивый Роман, цепляясь за пуговицу моего жилета. Срезаю ее и вкладываю ему в ладонь.
— Время истекло, — Норман поглядывает на часы и делает последние пометки в тетради. — Должен признать, ты сегодня делаешь успехи.
— Просто хорошо выспался, — отвечает Роман и корчит глупую рожу.
— Снилось что-нибудь? — Норман выглядит заинтересованным. Нечасто на терапии племянник вставляет реплики по собственному желанию.
— Снова приходил волк, — Роман с удовольствием улыбается.
А также весьма паршивый арт про баб.
все предупрежденыКристина, сестры Сворн и половина единственной действительно симпатичной девчонки в сериале.
Hemlock Grove FB 2013
Если капкейки не съедать теплыми и ароматными, они дурнеют. Божок капкейков проклинает вас, и следующие семь жизней вы вынуждены провести в теле черепахи. Что, естественно, чертовски долго. Стало быть.
Еще хочется признаться, что команда Хемлока была замечательной, чего стоят отдельные его представители. Дарят роботов, поят чаем, делятся пироженками. Радость Граблей, возведенная в квадрат. Кто не придет на летнюю, будет расстрелян из картофельного пистолета.
Название: Воскресный папочка
Автор: тетушка Гарик
Бета: Чебунетка
Размер: мини, 2 239 слов
Персонажи: Питер Руманчек, Роман Годфри, Лета Годфри
Категория: слэш
Жанр: повседневность
Рейтинг: PG-13
Саммари: папы бывают разные
читать дальше
Название: Когда приходит волк
Автор: тетушка Гарик
Бета: Дж.
Размер: драббл, 980 слов
Пейринг/Персонажи: Питер Руманчек/Роман Годфри
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: цыгане не умирают
читать дальше
А также весьма паршивый арт про баб.
все предупреждены
Еще хочется признаться, что команда Хемлока была замечательной, чего стоят отдельные его представители. Дарят роботов, поят чаем, делятся пироженками. Радость Граблей, возведенная в квадрат. Кто не придет на летнюю, будет расстрелян из картофельного пистолета.
Название: Воскресный папочка
Автор: тетушка Гарик
Бета: Чебунетка
Размер: мини, 2 239 слов
Персонажи: Питер Руманчек, Роман Годфри, Лета Годфри
Категория: слэш
Жанр: повседневность
Рейтинг: PG-13
Саммари: папы бывают разные
читать дальше
Название: Когда приходит волк
Автор: тетушка Гарик
Бета: Дж.
Размер: драббл, 980 слов
Пейринг/Персонажи: Питер Руманчек/Роман Годфри
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: цыгане не умирают
читать дальше
А также весьма паршивый арт про баб.
все предупреждены