кратко: Гарри Харт не хочет отправлять Эггзи на миссии с высоким уровнем опасности.
1 487 слов
Галахад твердо знает три вещи: когда надо отступить, защититься и когда протянуть руку.
Эггзи не вписывается в заведенный порядок, хотя и прикладывает все возможные усилия. Галахад заполняет его личное дело, вращая в пальцах зажигалку-гранату. Внутри вспыхивает забытая раздражительность. Эггзи, точнее, новоиспеченный агент Артур, щекочет руководству нервы и одновременно вызывает восхищение. Взгляд Гарри Харта горит, ведь это он вручил оружие юному Артуру и показал, как им пользоваться.
Гарри казалось, это будет легко, будет честно — отпускать Эггзи на миссии вне зависимости от их сложности. Агентов Кингсман ничто не остановит, за исключением разве что пули, пущенной прямо в лоб. Теперь, когда бразды правления в руках агентов Мерлина и Галахада, Гарри со своей стороны медлит с решениями. Он смотрит в гладкий пробор Эггзи, склонившего голову к планшету, и объясняет себе, что мальчик еще недостаточно натаскан для серьезных миссий. Стоит Гарри окончательно утвердиться во лжи, как Эггзи с подозрением поднимает на него взгляд:
— Я готов, Гарри. Могу закрыть расследование в одиночку, не надо вызывать Ланселот из Сирии.
— Манеры определяют человека, — с виду Гарри невозмутим. — Так что же ты делаешь?
Эггзи ест как свинья. Его правая рука до сих пор в гипсовой повязке, а левой он управляется с трудом.
— Тебе стоит развивать обе руки, — Гарри убирает с манжеты капли расплескавшегося супа. Его просьба звучит как приказ. — Ланселот делает большие успехи. Не отставай от нее.
— Тогда не строй мне препятствий, черт возьми. Сейчас я в лучшей форме.
Время агента Кингсман скоротечно. Он должен думать о том, как оказаться максимально полезным, а еще как дольше остаться в живых. Каждый сотрудник стоит дорого. Дорогого стоит, мысленно поправляется Гарри. Его пугает, насколько хорошо он понимает Эггзи. С разницей почти в тридцать лет они опасаются одного и того же. К примеру, вылететь из обоймы. Пока только Гарри довелось узнать о сложностях настоящей реабилитации (речь не о простом вывихе): из-за излишней самоуверенности он был вынужден собирать себя по кускам.
— Я подготовил для тебя другое задание.
Гарри непреклонен. Его жесткий, не допускающий возражений тон срабатывает. Эггзи доедает суп, два месяца работает над тем, чтобы левая рука работала наравне с правой и, обрив голову почти наголо, отправляется в задрипаный городок неподалеку от Ипсуича на выполнение несложного дельца.
— Ты ведь рвался на восток? — уточняет Гарри, наблюдая за ним через камеру слежения и посмеиваясь.
— Я имел в виду Сирию! — возмущается Эггзи.
Местная шпана сочла его очки достаточной причиной, чтобы окружить в подворотне, где Эггзи ждал связного, и хорошенько отделать.
— В следующий раз формулируй яснее. Внимание, использовать служебные гаджеты в стычке запрещаю, — в ушной гарнитуре Гарри слышит треск чужих костей и ниток спортивных костюмов. — Ну, разве что кольцо.
Эггзи не должен попасть под подозрение местных, поэтому подчиняется без разговоров. Здоровяк набрасывается на него со спины и тут же рушится под мощным разрядом электричества. Гарри прикусывает щеку изнутри: в этот раз Эггзи надел перстень на левый мизинец, не на правый. Эггзи щурится в дорожную камеру, нацеленную на потасовку. Гарри понимает, для кого предназначается месиво. Его подопечный ждет более интересные задания и не устает доказывать, что вполне их достоин.
В конце концов, Галахад покоряется. На миссиях Эггзи предстает перед ним то хулиганом, говорящим на грязном кокни, то хлыщем, требующим лучшего мартини в заведении. На летучке они с Мерлином сидят, уставившись на карту в зеркальном раме, и решают, куда еще забросить новеньких.
— Эггзи мог бы попробовать Алжир, — задумчиво предлагает Гарри.
Ему кажется, Алжир — достаточно серьезно, чтобы получить боевые шрамы, но все же не смертельно для его мальчишки. Мерлин потирает виски.
— Кого тогда отправлять на острова?
— Я мог бы поехать сам, — последний месяц фантомные боли Гарри как раз идут на спад.
Он готов пытать, допрашивать и шантажировать ценных свидетелей, как прежде.
— Не говори чепухи, — отмахивается от предложения Мерлин. — Мы — старая гвардия, Галахад. Mожем покончить с выездной работой, как сделал Честер.
— Я пока не готов, — сознается Гарри и улыбается виду на Темзу из очков Эггзи.
Мальчишка идет на встречу с информатором, и его пружинистая поступь возбуждает Гарри прямо отсюда, из общей комнаты агентов. В Галахаде и Артуре слишком много жизни на двоих. Эггзи транслирует несколько видов реки, и Гарри уже представляет, как будет не торопясь рассматривать записи вечером за бокалом красного вина.
— Ну ладно. Кого ты предлагаешь? — идет на компромисс Мерлин.
— Ланселот.
— Опять?
— Она хороша, разве нет?
Мерлин поджимает губы, а затем говорит то, что Гарри не ждал от него услышать:
— Ланселот нужен перерыв. Я планирую перебросить ее на работу попроще.
Гарри вспоминает: каждый раз, когда он следил за выполнением миссий Эггзи, Мерлин координировал действия Ланселот в Сирии, а сразу после — в Польше.
— Ясно, — произносит Гарри, осознавая их с Мерлином неудобное положение. — Как скажешь. Мы предложим миссию на островах Персивалю и Борсу.
— Разве они уже нашли?
— Ищут, — пожимает плечами Гарри. — Самое время взбодрить их… более выполнимой задачей.
— Решено.
Галахад, почуяв перемены, замыкается. Решает ненадолго отступить в тень. Он зовет Эггзи к себе, но держит дистанцию. Даже мальчишка подмечает, что Гарри еще более церемонный, чем обычно, и из-за этого отвлекается на посторонние мелочи.
— Как рука? — спрашивает Гарри, следя за хмурым лицом Эггзи и прыгающими с объекта на объект зрачками.
— Спасибо идиотам из моей личной Сирии, только-только перестала ныть. Медики посадили меня на аптечную марихуану. Прости, если говорю что-то не так.
— Как Джей Би?
— Превосходно.
— Берешь пса и завтра летишь в Алжир.
— О, — говорит Эггзи, за секунды веселея. — Вот это новости.
— Я хочу, чтобы ты остался в живых, — предупреждает Гарри.
Он не знает, какими еще словами сказать, что происходит у него внутри. Как сказать этому мальчику, что Гарри хочет его и никак не может избавиться от навязчивого желания держать при себе. С агентурной работы перевести на офисную. Гарри представляет Эггзи архивариусом во владениях Кингсман и едва заметно улыбается. Его гимнаст и немного морпех заслужил хотя бы нескольких месяцев опасности, поставленной на паузу.
— Эй, это же я смотрел, как тебя расстреливали в упор! — не выдерживает Эггзи.
Он вскакивает из-за стола. Хочет перевести дух в уборной, но Гарри ловит его, берет за горло растопыренной ладонью. Кадык Эггзи скачет под его рукой.
— Спокойно, — просит Гарри, и его злое движение превращается в нетерпеливую ласку.
В линзах Эггзи Гарри Харт видит собственное перекошенное лицо. Эггзи делает неосознанное движение назад, упирается в стол и Гарри понимает: сейчас или никогда. Он кладет руку Эггзи на поясницу и ведет выше. Плотная пуленепробиваемая ткань не дает почувствовать почти ничего кроме того, что Эггзи напряжен и на взводе. Пистолет застыл в кобуре под лацканом пиджака.
— Не трогай пушку, — просит Гарри и делает глубокий вдох.
Теплая кожа, запах чужого дезодоранта. Гарри трогает губы Эггзи взрослым, сухим поцелуем и пытается понять, что между ними сейчас происходит. Эггзи смотрит на него чрезвычайно серьезно. Он действительно обдумывает, он размышляет и пытается принять оптимальное решение. В Гарри зарождается подобие надежды. Почему, если он испытывает к Эггзи запоздалую юношескую влюбленность, Эггзи не может испытывать что-то подобное в ответ?
Лицо Эггзи становится непроницаемым, немного жестким. Он тянется левой к брюкам Гарри, поднимает край пиджака и ловко, словно фокусник, разбирается с пряжкой от ремня. Изо рта Гарри вырывается беззвучное ругательство. Движения Эггзи оказываются простыми и быстрыми. Гарри представлял, как это могло бы выглядеть. Конечно, он представлял. Но совсем другое, когда загнанный в угол Эггзи действует на самом деле, наплевав на последствия. Галахад закрывает глаза и тянется к пораненному локтю Эггзи.
Где-то в гостиной мерно тикают часы. Гарри шепчет на ухо Эггзи, как сильно его хочет, как давно его хочет, как именно его хочет и снова извиняется. По руке Эггзи ползет сползает теплая сперма. Он деловито вытирает руку о накрахмаленную салфетку, взятую со стола.
— Левой, — задумчиво говорит он, показывая запыхавшемуся Гарри свою ладонь. — Теперь я достаточно хорошо овладел обеими руками?
Щеки и шею Гарри начинает заливать краска.
— Мне жаль, — говорит он, кляня себя за то, что забыл о проверенных партнерах и с головой погрузился в работу.
— А теперь представь, каково мне, — предлагает Эггзи.
До Гарри, наконец, доходит, в каком охренительно неудобном положении находится Эггзи. Он не знал, как защититься от опеки Галахада, и, не найдя ничего лучше, пошел в нападение.
Гарри многословно бранится, забыв о субординации.
— После Алжира, — Эггзи закрывает лицо руками, пытаясь прийти в себя. Вряд ли ему раньше выпадал случай дрочить взрослому мужчине посреди обеда. — Или даже позже. Мне надо подумать.
Он соскальзывает с крышки стола и идет к выходу, расчесывая ежик волос. Гарри остается один и делает жадный глоток айоли прямо из соусницы.
— После Алжира, — заявляет Гарри пустоте, которая больше не пахнет привязчивым запахом Эггзи. — Значит, после Алжира.
Их ждут годы работы бок о бок, ни один секрет не останется не раскрытым. Пора лишить Эггзи тепличных условий и бросить туда, где время агента Кингсман идет с удвоенной скоростью. Может статься, Эггзи придет к окончательному решению насчет него, Гарри, чуть быстрее намеченного.
Кофе по-берлински
кратко: Гарри умер, но часто навещает Эггзи во сне.
2 385 слов
Эггзи отправился в Берлин, чтобы уладить щекотливое дело с документами. Агент МАД, которого так и не раскрыли, вывез из хранилища картонную папку, до отказа набитую именами бывших агентов Кингсман.
— Это не «Веном» и чертежи «Манхеттена». Ты зря грузишься, Эггзи, — заметил голос Рокси в ушном динамике.
Она прошла целый путь. Истребила в себе запальчивость и обходительность — недуги барышень-наследниц, — но продолжала называть Галахада старым прозвищем. На фоне напряженности последних дней было приятно перекинуться с ней парой слов.
Эггзи отпил из бокала терпкий злой виски, ослабил галстук, но перевести дух не получилось.
— Нужно удостовериться, что немцы не взломают шифр, — отрезал Эггзи.
— А ты удостоверился, что нашу линию не прослушивают?
— Это забота Амелии.
— Ты был невероятно хорош тогда, со стеклом, — задумчиво протянула Рокси.
И сделала глоток. Тоже виски.
— Не будем рисковать безопасным каналом. Мне пора.
Эггзи занялся багажом. Костюмы Кингсман — не та вещь, которую бросишь на спинку стула. Как полноценный напарник, они требовали определенного внимания и заботы.
— Мне нравится вон тот, синий в белую полоску.
Эггзи почувствовал, как мышцы спины растягиваются и лопаются от удивления. Растерянность победил инстинкт. Эггзи рванул пистолет из кобуры, перевалился через двуспальную кровать и принял позицию за прикрытием: локти на покрывале, левое колено уперлось в палас. На прицеле глока — Гарри, мать его, Харт.
— Приятно видеть, что ты надеваешь на задания первый костюм, — пояснил свое заявление Гарри и вежливо улыбнулся.
Он сел в кресло у лоджии, которое облюбовал Эггзи, и занялся сервировкой чая.
— Я помню, как Валентайн всадил пулю тебе в лоб. Я виделся с твоим трупом перед захоронением, — забормотал Эггзи.
— Виделся с трупом? — удивился Гарри. — Должно быть, свидание получилось не из лучших.
Эггзи хватал воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. Он уселся напротив Гарри, не зная, что предпринять. Не каждый день друг восстает из мертвых, а у Эггзи в запасе не было реплик на этот счет.
— Наш общий приятель Бриц уже начал нервничать?
Гарри пододвинул Эггзи дымящуюся чашку. Тот потянулся рукой к его ладони, но опоздал: Гарри уже поправлял галстук.
— Бриц давно не выходил на связь, — ответил Эггзи. — Ты что-то знаешь?
Гарри кашлянул. В центре его лба начало проступать красное пятно. Краснота выдавливалась как печать, как что-то тугое и неподатливое. Раздался хруст. Заостренный конец пули показался на поверхности. С мягким звуком она шлепнулась Гарри в ладонь. Он изумленно перевел взгляд с перепачканного металла на лицо Эггзи и застыл. После его шея полностью расслабилась, а голова завалилась назад.
— Стой! — Эггзи затормошил Гарри за плечи.
Гарри Харт сипел и дрожал в руках Эггзи. Он подавлял кашель несколько минут, и вдруг борьба закончилась. Тело Гарри скатилось с кресла, длинные ноги разошлись на измаранном красным паласе.
— Вернись, — Эггзи спешно утирал рот Гарри салфетками, промокал капли с зеленой костюмной ткани. Пытался хоть как-то его спасти. Вернуть потрясающего воображение человека, что дожидался его у полицейского участка семь лет назад. — Пожалуйста.
***
Эггзи очнулся, распластанный на паласе. В руке лежал пистолет, снятый с предохранителя. Эггзи выругался сквозь зубы, поднялся на колени и оглянулся украдкой на пустое кресло у лоджии. После похорон ему впервые снился Гарри Харт. Он казался таким настоящим, осмысленным и собранным. Словно не было церковной мессы, и они опять разговаривают в уютном кабинете Гарри, увешанном первыми полосами газеты «Сан», до самого восхода.
Эггзи обдумывал детали сна, пока они теряли прежние очертания и размывались в фантазию.
— Бриц, — пробормотал Эггзи, неожиданно приходя к тому, с чего начинал.
Бриц, в целом, хороший оперативник от МАД, никогда особенно не занимался документами и утечкой информации. Он заведовал расследованиями финансовых махинаций, но то, что Бриц пришел в голову Эггзи не в последнюю очередь, настораживало. Эггзи тут же одел очки, убрал солнцезащитную дымку с линз и вызвал центр.
— Я хочу, чтобы вы проверили Густава Брица, — распорядился Эггзи и перевел часы на берлинское время.
Его джетлаговская усталость уступила место привычному азарту и запаху крови, который появлялся всякий раз, когда Эггзи выходил на след.
— Не слишком ли грубо для младшего агента? — переспросили на линии.
— Прости, Мерлин. Тяжелый день.
— В Берлине восемь двадцать пять утра, — заметил Мерлин и принялся за поиски. — Итак, что мы имеем: Густав Бриц за последний месяц летал в командировки трижды. Один раз во французскую Сорбонну, читал лекции юным финансистам, французы знают его по закрытию удачной сделки «Эйрвалв». Еще один раз домой в увольнение на свадьбу родственницы. И, наконец, последняя поездка была совершена в Дублин. Бриц занимался там делами ведомства.
— Из Дублина несложно попасть в Лондон. Особенно, если у тебя дипломатическая виза, — закончил за Мерлина Эггзи.
— Не переусердствуйте, Галахад, — предупредил Мерлин. — Сейчас вам ни к чему рисковать жизнью.
— Я контролирую ситуацию.
Он контролировал ее все время: пока подыскивал подходящее дело, с которым можно обратиться к Брицу, пока фабриковал дополнительные факты специально для него, а также тогда, когда шел на тайную квартиру, где Густав условился поделиться информацией.
Прошло более девяноста часов с момента пропажи папки.
Эггзи открыл дверь квартиры магнитной карточкой. Держа пистолет с дробью перед собой, неслышно переступил порог. Осмотрев туалет и ванную, направился в главную и единственную комнату. Металлический запах крови не обманул: к моменту его прихода Густав Бриц был мертв. Температура запястья свидетельствовала о том, что Брица убрали около получаса назад.
Эггзи бесшумно проверил карманы Брица. Ничего интересного: фальшивый паспорт, несколько удостоверений, зажигалка-граната, подарок департамента Кингсман. Эггзи, сидя над Брицем, отер лицо ладонями. Еще одна ниточка на пути к документам уходила прямо у него из-под пальцев.
Эггзи заставил себя подняться на ноги и внимательно обследовать явочную квартиру. Здесь нашлось несколько жучков. Он собрал их в горсть, вышел на пятачок балкона и выкинул куски пластмассы на проезжую часть. Подкурил сигарету, следя, как жучки исчезают под шипением шин.
Остаток дня Эггзи провел в МАД, представляясь именем, найденным в записной книжке Брица. Он изучал каждого, кто оказывался неподалеку от отдела по расследованию финансовых махинаций. Мерлин едва успевал проверять личные дела бывших коллег Густава.
Амелия нагнала Эггзи на лестнице, когда он решил просмотреть соседний отдел и снова — без сопровождения.
— Галахад, что вы себе позволяете? — она накинулась на Эггзи, буднично кивавшего людям, которых видел впервые в жизни. — Как вы вообще сюда прошли?
— Тот же вопрос, Амелия, — отбрил ее Эггзи. — Не помню, чтобы ты славилась оперативной работой.
— Я под прикрытием, — огрызнулась она. — А вот вы скоро попадете под подозрение, если будете перемещаться так неаккуратно.
Эггзи указал на камеру, обращенную против них. Они с Амелией стояли в слепом пятне, и усмотреть их могли бы только обладатели очков Кингсман, однако оптика была лишь на агенте Галахаде.
— Пропажу Брица скоро обнародуют, — шепнула Амелия.
— Держи меня в курсе.
Он протянул ей пластиковый конверт, полный прозрачных глазков-камер. По пути в отель ему оставалось отправить краткий отчет лондонскому отделению.
Эггзи скинул пиджак, налил себе виски и забрался на высокую кровать. Под одеялом оказалось сладко и бело. Он поморщился от горячей пьяной волны, накрывшей его с головой. Покрывало заволновалось складками. На опьяневшего агента Галахада смотрели внимательные глаза.
— Привет.
На этот раз Эггзи был чертовски спокоен и расслаблен, подползая под одеялом ближе. Он прислонился лбом к прохладному лбу Гарри и протянул руку погладить. Гарри не возражал. Волосы у него отросли так, будто он долго болел.
— Думаю, ты запутался, — наконец, открыл рот Гарри.
— Ерунда.
Эггзи свернул c шеи галстук, избавился от ботинок и пиджака. Теперь он лишился защиты, но его это почему-то не пугало. А еще он был готов слушать все, что скажет Гарри.
— Первые месяцы, — признался Эггзи чуть погодя, — были самыми тяжелыми. Знаешь, я смотрел запись в церкви несколько раз. На следующий день, когда тебя… Когда тебя. А второй раз гораздо позже, весной, пока занимался по программе самостоятельной подготовки. В программу входил блок о действиях при большом скоплении гражданских, и я вспомнил про церковь. Смотреть это было жутко, Гарри, по-настоящему жутко.
— Больно не было, — Гарри стиснул плечо Эггзи. — На самом деле, я был чудовищно зол.
— На меня тоже.
— И на тебя тоже, — признался Гарри и потянулся вперед.
Его поцелуй получился каким-то растерянным, словно Гарри и сам не понимал, как ему это удалось. Эггзи зажмурил глаза, пытаясь запомнить ощущение. Неправильное, половинчатое и размытое. Он уже давно споткнулся о ступеньку, ведущую в липкое забытье, но прежде, чем осмелиться падать, ему нужен был компаньон и провожатый.
— Хорошо, что ты пришел.
Эггзи расстегнул несколько пуговиц на рубашке Гарри, положил ладонь ему на грудь. Покладистый внимательный Гарри Харт нравился ему гораздо больше спятившего от гнева Гарри Харта, который уничтожал людей так, будто никогда не собирался спасать их.
— Откажись от дела, — настойчиво попросил Гарри, позволяя Эггзи прижаться к своей шее, и расстегнуть брюки, и усесться сверху, пока одеяло сползало с высокого матраса на пол. — Ты принесешь гораздо больше пользы дома, а не здесь за игрой в оловянных солдатиков.
— Ты не солдатик и сделал достаточно, чтобы твое имя осталось чистым.
— Забудь о документах, Эггзи. — рассердился Гарри и обхватил Эггзи за затылок. — Ну что мне нужно для этого сделать?
— Оставайся, — Эггзи сжал плечи Гарри в ответ.
Он никогда не видел их непокрытыми. На коже Гарри и правда оказались мелкие отметины шрамов и зарубок, подаренные работой. Эггзи мазнул раскрытую ладонь поцелуем и посмотрел Гарри в глаза:
— Я не позволю предать дело Валентайна огласке. Чтобы последнее дело перечеркнуло десятилетия работы, и все стали звать тебя «кровопускателем из Кентукки»? Конечно, нет.
— Я никогда не ждал благодарностей и больше не собираюсь давать тебе подсказок, — Гарри не торопясь добирался до пряжки фирменных брюк Эггзи. Заставлял его доверять своему темпу и тактике.
— Найду этого гаденыша сам, — прошипел новый Галахад.
Гарри выдернул из-под него брюки и опрокинул на отельную кровать. Вдумчиво раскатал по члену резинку презерватива, закинул ноги Эггзи себе на плечи. И пока потный, загнанный Эггзи выжигал взглядом дыру над его переносицей, клялся, что никогда раньше не хотел этого так, как сейчас.
***
Гарри исчез с побудкой мобильного телефона. На связь вышла Амелия.
— Нарыла кое-что по делу, — голос из трубки звучал приглушенно на фоне гудящих машин и дышащего выхлопными газами центра Берлина. Амелия постаралась сделать все необходимое, чтобы их разговор никто не смог подслушать. — Но вы нужны мне прямо сейчас, Галахад.
— В пути, — бросил Эггзи и отключился.
Он ехал в кэбе, по меньшей мере, час, пока тонкая, как трость, фигура Амелии не показалась на каменных мостках. Эггзи расплатился с таксистом и нагнал ее, идущую тихим шагом, в сторону налепленных друг на друга бистро. Ветер со свистом гонялся за обрывками газет. Эггзи сощурился против солнца и заметил, насколько нервной казалась Амелия. Она волновалась и в прошлый раз, еще на отборе.
— Я предоставляю вам закрытую для других кингсманов информацию, — опасливо сообщила Амелия.
— Весь внимание, — кивнул Эггзи, подкуривая сигарету.
— Вы же знаете, зачем была украдена папка с делами старого состава агентов? — уточнила она.
— Факты указывают на то, что информацию украли сошки из МАД и через Брица собирались сбыть таблоидам. Лондонский департамент обеспокоен.
— А если я скажу, что Бриц добивался документов для нужд МАД?
— Не думаю, что устаревшая информация была бы ему полезна.
Тут в голове Галахада щелкнуло, и все детали кражи встали на место.
— Папка, которую выкрали, — медленно сказал Эггзи. — В отличие от других документов из хранилища ее никогда не оцифровывали. Она была в единственном экземпляре, но это полбеды. Главное, что эту папку ко всему прочему не проиндексировали, а значит, о ее наличии могли знать исключительно внутренние агенты. Кое-кто забыл про отсутствие индексации и решил свалить вину на Брица, который понятия не имел…
Амелия, не теряя времени даром, рванула глок из подкладки пальто. Громыхнул выстрел, но Эггзи оказался чуть быстрее. Он активировал перстень и прошелся им у шеи Амелии по касательной.
Амелия взвизгнула от разряда тока и бросилась с моста в узкий проулок между бистро. Эггзи готов был начать погоню, как что-то острое резануло в боку. За передышку между ранением и болью пришлось платить: Эггзи сполз на щербатый камень, не чувствуя ни ног, ни собственного дыхания.
***
Гарри гладил его по волосам и протирал подшитый бок влажным полотенцем.
— Я нашел крота, — Эггзи не узнал собственного голоса, таким густым и хриплым он оказался после сна.
— Амелия подавала большие надежды, — заметил Гарри и сделал глоток любимого виски. — Пальба в центре Берлина привлечет повышенное внимание, Эггзи.
— Что ты хочешь сказать?
Эггзи приподнялся на локтях и с удивлением обнаружил, что здесь, в мире Гарри, боли и правда не было. Бок, истекавший кровью минуты назад, уже розовел заживающим шрамом.
— Пресса все вынюхала.
Гарри переставил чашку ароматного кофе и достал из-под нее свежую газету. На передовице «Сан» красовалось выцветшее фото. Перед Роллс-Ройсом с фирменной «К» на решетке бок о бок стояли Честер Кинг и юный Гарри Харт. «Британские миллионеры: как разбазаривается национальное богатство» — гласил заголовок статьи.
— Второй раз за всю историю. Редко, но такое случается.
— Думаю, я справлюсь, — Эггзи вцепился в край домашнего кардигана Гарри. — Я просто не вернусь обратно.
Около его уха прошлись вихры Гарри Харта. Гарри наклонился к нему, чтобы поцеловать — легко, будто они были здесь слишком давно, чтобы думать о чем-то печальном.
— Как скажешь, — усмехнулся Гарри, позволяя Эггзи мять свою одежду, обнимать жадно, не мечтая ни о чем другом. — Но сперва тебе надо отдохнуть. Пулевое ранение требует покоя.
Эггзи послушно закрыл глаза. Вдруг потерял равновесие и споткнулся о ступеньку в полной темноте. На этот раз провожатого рядом не было. Эггзи падал до тех пор, пока над ухом не прозвенела кнопка вызова персонала. Он отжал ее сам, хотя ничего подобного не помнил.
Вместе с медсестрой в палату Кингсман вошла Рокси. Она была настолько бледна, что, усевшись на стул перед койкой, тут же уронила лицо в ладони.
— Ты напугал нас, Эггзи, — выдавила из себя Рокси.
— Действительно?
— Ты без всяких причин не приходил в сознание больше трех суток. Почти как…
— Как Гарри, да?
— Я места себе не могла найти.
— Газеты, — нетерпеливо просипел Эггзи.
Рокси порылась в тумбочке и показала помятый «Сан». На обложке красовалась королевская чета. «Это девочка: Кейт и Уильям стали родителями во второй раз».
— У нас появилась принцесса, — смущенно улыбнулась Рокси.
— Оставлю выпуск себе, — Эггзи снова откинулся на подушку.
Последняя операция Гарри Харта подошла к концу и заработала свой кусочек солнца.