Defective
Название: Моя девочка
Автор: Тетушка Гарик
Бета: sasta
Баннер: winplsl
Размер: драббл, 997 слов.
Пейринг: главный герой, Бриттани С. Пирс/Сантана Лопес
Категория: фэмслэш
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Он любит Бриттани больше чем дочь, которой у него никогда не было.
Я знаю, не все в мире правильно, милая. Особенно для тебя, о которой я так беспокоюсь.
Порой, когда тебя мучают приступы грусти, мне хочется лишь уединенно трапезничать, храня молчание. Когда грусть забирается и ко мне, ты от мимолетной искры загораешься идеями провести совместное время в веселье, танцах и девчачьих глупостях, о которых мной так и не составлено никакого представления.
Ты склоняешься, обнимаешь меня за живот руками, – бывает, ночью я просыпаюсь, гляжу на них, и они кажутся мне такими, такими смешными, настолько они длинны и бледны, сложенные из одних плавных изгибов. Становится спокойно. Я закрываю глаза, чтобы открыть их через много часов. Может быть, снова полюбоваться на твои прелестные руки.
Я стар, Бриттани, прости меня. Много воды утекло с тех пор, как мы с тобой встретились, поэтому пришло время гаражной распродажи. Помогаешь мне с комфортом разместиться. Благодарю.
Погода чудная, ни облачка, мы сидим в гамаках, напялив солнечные очки твоих родителей, и пьем лимонад. Вот что я называю культурным отдыхом. Мы вытянули ножки, дав им поджариться на весеннем солнце. Лайма прекрасна весной, и даже соседский сукин сын Багз, вдруг решивший справить нужду неподалеку от нашей изгороди, не испортит мне праздничного настроения.
Вокруг – вещи с историей. Например, неисправная фиолетовая кофемолка, вьетнамская. Твой отец любил молоть в ней кофе по субботам лет десять назад, когда ваша семья не могла позволить себе настоящую кофемашину. Надтреснутая, отказавшая закручиваться крышка до сих пор хранит запах кофейного порошка. Мы отдаем ее за доллар.
Старая кошелка может выложить и два, думается мне.
– Доллар сойдет, – Бриттани улыбается соседке и пережевывает огромный ком жвачки, который слепился из целого блока. Бриттани хотела положить пластинку как в рекламе: сначала кусочек на край языка, а потом красиво утопить жвачку во рту. Это мы с вами знаем, что рекламная картинка – редкостное вранье, но Бритт – это Бритт. На прошлое Рождество я играл оленя Рудольфа. Угадайте: она даже не заметила разницы.
– О, детка, – улыбается соседка, поддергивая кальсоны через фланелевое платье. – Пожалуй, я дам вдвое больше. Для тебя и этого импозантного джентльмена.
И подмигивает мне! Вот же похотливая карга.
Я лениво тяну лимонад, пока Бритт раздает все до последней вещи. Ума не приложу, зачем было продавать плюшевого медведя, с которым она не расставалась все детство. Когда меня не оказывалось поблизости, Бриттани жаловалась на злых подружек и делилась секретами с ним, так что, можно сказать, у нас с мишкой давняя холодная война. Но глядя, как его за ухо, словно нашкодившего малого, уводит приятель Багза, на душе неспокойно.
Бриттани твердит, что на вырученные деньги можно будет, пожалуй, спасти мир от угрозы потепления, но в итоге мы вываливаем эти четырнадцать баксов из ржавой жестянки, которую никто не пожелал приобрести, и накупаем тянучек-акул. Пирожное с заварным кремом для меня.
Звонок из парадной застает нас врасплох: вымазаны лица, на подушечках пальцев липкие сахарные следы. Я спешно снимаю с себя пушинки сливок, пока Бритт открывает дверь.
В комнату, стягивая спортивный жакет и нечаянно наступая на мою левую ногу, заходит Сантана Лопес.
Существует подозрение, что ее прислали из ада, как бы в наказание теряюсь за какие грехи.
– Ты сделала домашку? – спрашивает Сантана Лопес голосом, с которым женщины с платных каналов делают вы знаете, что. Ночью я также хожу пить воду на кухню через зал с телевизором, если вас интересует.
Я переживаю вовсе не чрезмерно: Сантане плевать на учебу. Ее волнует только Бриттани и место команды черлидеров в итоговом зачете. Даже не уверен насчет последовательности.
– Луисвилль – хороший город, – между тем продолжает Сантана Лопес и расстегивает на спинке юбку, отставляя в сторону загорелый оливковый мизинец.
– Ну да, – улыбается Бриттани, запихивает в рот еще немного акул-тянучек. – А при чем тут Луисвилль?.. Хочешь конфеток?
– Хочу, – честно говорит Лопес и жестом просит помочь с молнией на кофточке. Змейки барахлят после тренировок в дождь. – Очень, блядь, хочу.
Бриттани вкладывает Сантане в рот последнюю акулу, и они рассасывают ее вместе, через прислоненные друг к другу рты. Лопес роется в сумке, не спеша распечатывает только что купленную резинку и делает Бритт высокий хвост, с которым черлидерши обыкновенно посещают тренировки.
Бриттани прижимается щекой к косточке ее хлопкового лифчика и обвивает руками за талию.
Я давно отвернулся к окну.
Бриттани стягивает с нее пояс колготок. Гладит языком ложбинку пупка, и после остается ярко-синий, неоновый след. Она ложится спиной на мягкий матрас, и Лопес склоняется над ней, тонко обводя дуги бровей, следя за чужим близким дыханием, улавливая незаметные почти-движения.
Упираюсь задом о прикроватную тумбочку. Только сейчас я понимаю, с каким напряженным вниманием вперился в светлое личико Бриттани, замеревшее фарфоровой маской от ощущений. Она не замечает меня. Я словно бесплотный призрак-наблюдатель – худшая участь – и только Сантана ненадолго обращает на меня взгляд, всего каких-то пару секунд. В ней раздражение, гнев смешались с трепетом и глубоким, мрачным вожделением.
Я никогда не видел их вдвоем так близко. Грудь Бриттани покрывается мурашками. Сантана гладит ее губами, неторопливо и оттягивая момент. Бритт шепчет: «Я люблю тебя больше всех на свете», и это разрывает мне сердце. Сантана целует ее в закрытые глаза, помещает ладонь ей между бедер и начинает двигаться, вворачивая по нескольку пальцев под разными углами. Быстро, совершенно бесконтрольно, и я хочу ее убить.
Бриттани стонет так сладко. Я рычу. Это же моя, моя маленькая девочка.
– Пошел вон, шваль! – вырывается у Сантаны. – Съебал отсюда!
– Не надо, – просит Бриттани, прижимаясь всем телом, закидывая ноги поверх ее тонкой, тугой талии. – Оставь.
– Бесит, когда он смотрит.
– Не уходи, – вновь просит Бриттани.
Через полчаса Сантана без сантиментов встает с постели. Не забывает разве что горячо поцеловать на прощание. Ей предстоит неблизкий путь.
Всю неделю Бриттани сама не своя, делает звонки, но нужный абонент находится вне зоны доступа. Мы снова пьем лимонад на террасе, когда моя девочка вдруг сжимает себя за бока и голосит, давясь слезами.
– Она уехала от меня насовсем! – визжит Бритт, некрасиво разевая рот, – Она уехала, а я поняла это только сейчас!
Бриттани рыдает, и соседский пес Багз высовывается из-за ограды.
– Господи-господи-господи, – вырывается из ее горла. – Ну что ты смотришь?! Скажи что-нибудь!
И я, я откашливаюсь, я действительно хочу сказать что-то утешающее. Но произнести могу только одно. Я разеваю старую вонючую пасть и жалобно спрашиваю:
– Мр-рау?
Автор: Тетушка Гарик
Бета: sasta
Баннер: winplsl
Размер: драббл, 997 слов.
Пейринг: главный герой, Бриттани С. Пирс/Сантана Лопес
Категория: фэмслэш
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Он любит Бриттани больше чем дочь, которой у него никогда не было.
Я знаю, не все в мире правильно, милая. Особенно для тебя, о которой я так беспокоюсь. Порой, когда тебя мучают приступы грусти, мне хочется лишь уединенно трапезничать, храня молчание. Когда грусть забирается и ко мне, ты от мимолетной искры загораешься идеями провести совместное время в веселье, танцах и девчачьих глупостях, о которых мной так и не составлено никакого представления.
Ты склоняешься, обнимаешь меня за живот руками, – бывает, ночью я просыпаюсь, гляжу на них, и они кажутся мне такими, такими смешными, настолько они длинны и бледны, сложенные из одних плавных изгибов. Становится спокойно. Я закрываю глаза, чтобы открыть их через много часов. Может быть, снова полюбоваться на твои прелестные руки.
Я стар, Бриттани, прости меня. Много воды утекло с тех пор, как мы с тобой встретились, поэтому пришло время гаражной распродажи. Помогаешь мне с комфортом разместиться. Благодарю.
Погода чудная, ни облачка, мы сидим в гамаках, напялив солнечные очки твоих родителей, и пьем лимонад. Вот что я называю культурным отдыхом. Мы вытянули ножки, дав им поджариться на весеннем солнце. Лайма прекрасна весной, и даже соседский сукин сын Багз, вдруг решивший справить нужду неподалеку от нашей изгороди, не испортит мне праздничного настроения.
Вокруг – вещи с историей. Например, неисправная фиолетовая кофемолка, вьетнамская. Твой отец любил молоть в ней кофе по субботам лет десять назад, когда ваша семья не могла позволить себе настоящую кофемашину. Надтреснутая, отказавшая закручиваться крышка до сих пор хранит запах кофейного порошка. Мы отдаем ее за доллар.
Старая кошелка может выложить и два, думается мне.
– Доллар сойдет, – Бриттани улыбается соседке и пережевывает огромный ком жвачки, который слепился из целого блока. Бриттани хотела положить пластинку как в рекламе: сначала кусочек на край языка, а потом красиво утопить жвачку во рту. Это мы с вами знаем, что рекламная картинка – редкостное вранье, но Бритт – это Бритт. На прошлое Рождество я играл оленя Рудольфа. Угадайте: она даже не заметила разницы.
– О, детка, – улыбается соседка, поддергивая кальсоны через фланелевое платье. – Пожалуй, я дам вдвое больше. Для тебя и этого импозантного джентльмена.
И подмигивает мне! Вот же похотливая карга.
Я лениво тяну лимонад, пока Бритт раздает все до последней вещи. Ума не приложу, зачем было продавать плюшевого медведя, с которым она не расставалась все детство. Когда меня не оказывалось поблизости, Бриттани жаловалась на злых подружек и делилась секретами с ним, так что, можно сказать, у нас с мишкой давняя холодная война. Но глядя, как его за ухо, словно нашкодившего малого, уводит приятель Багза, на душе неспокойно.
Бриттани твердит, что на вырученные деньги можно будет, пожалуй, спасти мир от угрозы потепления, но в итоге мы вываливаем эти четырнадцать баксов из ржавой жестянки, которую никто не пожелал приобрести, и накупаем тянучек-акул. Пирожное с заварным кремом для меня.
Звонок из парадной застает нас врасплох: вымазаны лица, на подушечках пальцев липкие сахарные следы. Я спешно снимаю с себя пушинки сливок, пока Бритт открывает дверь.
В комнату, стягивая спортивный жакет и нечаянно наступая на мою левую ногу, заходит Сантана Лопес.
Существует подозрение, что ее прислали из ада, как бы в наказание теряюсь за какие грехи.
– Ты сделала домашку? – спрашивает Сантана Лопес голосом, с которым женщины с платных каналов делают вы знаете, что. Ночью я также хожу пить воду на кухню через зал с телевизором, если вас интересует.
Я переживаю вовсе не чрезмерно: Сантане плевать на учебу. Ее волнует только Бриттани и место команды черлидеров в итоговом зачете. Даже не уверен насчет последовательности.
– Луисвилль – хороший город, – между тем продолжает Сантана Лопес и расстегивает на спинке юбку, отставляя в сторону загорелый оливковый мизинец.
– Ну да, – улыбается Бриттани, запихивает в рот еще немного акул-тянучек. – А при чем тут Луисвилль?.. Хочешь конфеток?
– Хочу, – честно говорит Лопес и жестом просит помочь с молнией на кофточке. Змейки барахлят после тренировок в дождь. – Очень, блядь, хочу.
Бриттани вкладывает Сантане в рот последнюю акулу, и они рассасывают ее вместе, через прислоненные друг к другу рты. Лопес роется в сумке, не спеша распечатывает только что купленную резинку и делает Бритт высокий хвост, с которым черлидерши обыкновенно посещают тренировки.
Бриттани прижимается щекой к косточке ее хлопкового лифчика и обвивает руками за талию.
Я давно отвернулся к окну.
Бриттани стягивает с нее пояс колготок. Гладит языком ложбинку пупка, и после остается ярко-синий, неоновый след. Она ложится спиной на мягкий матрас, и Лопес склоняется над ней, тонко обводя дуги бровей, следя за чужим близким дыханием, улавливая незаметные почти-движения.
Упираюсь задом о прикроватную тумбочку. Только сейчас я понимаю, с каким напряженным вниманием вперился в светлое личико Бриттани, замеревшее фарфоровой маской от ощущений. Она не замечает меня. Я словно бесплотный призрак-наблюдатель – худшая участь – и только Сантана ненадолго обращает на меня взгляд, всего каких-то пару секунд. В ней раздражение, гнев смешались с трепетом и глубоким, мрачным вожделением.
Я никогда не видел их вдвоем так близко. Грудь Бриттани покрывается мурашками. Сантана гладит ее губами, неторопливо и оттягивая момент. Бритт шепчет: «Я люблю тебя больше всех на свете», и это разрывает мне сердце. Сантана целует ее в закрытые глаза, помещает ладонь ей между бедер и начинает двигаться, вворачивая по нескольку пальцев под разными углами. Быстро, совершенно бесконтрольно, и я хочу ее убить.
Бриттани стонет так сладко. Я рычу. Это же моя, моя маленькая девочка.
– Пошел вон, шваль! – вырывается у Сантаны. – Съебал отсюда!
– Не надо, – просит Бриттани, прижимаясь всем телом, закидывая ноги поверх ее тонкой, тугой талии. – Оставь.
– Бесит, когда он смотрит.
– Не уходи, – вновь просит Бриттани.
Через полчаса Сантана без сантиментов встает с постели. Не забывает разве что горячо поцеловать на прощание. Ей предстоит неблизкий путь.
Всю неделю Бриттани сама не своя, делает звонки, но нужный абонент находится вне зоны доступа. Мы снова пьем лимонад на террасе, когда моя девочка вдруг сжимает себя за бока и голосит, давясь слезами.
– Она уехала от меня насовсем! – визжит Бритт, некрасиво разевая рот, – Она уехала, а я поняла это только сейчас!
Бриттани рыдает, и соседский пес Багз высовывается из-за ограды.
– Господи-господи-господи, – вырывается из ее горла. – Ну что ты смотришь?! Скажи что-нибудь!
И я, я откашливаюсь, я действительно хочу сказать что-то утешающее. Но произнести могу только одно. Я разеваю старую вонючую пасть и жалобно спрашиваю:
– Мр-рау?
@темы: текст, Glee, ФБ, мое, Brittany S. Pierce
-
-
01.11.2012 в 01:35и у них все чертовски не здорово. =(
-
-
01.11.2012 в 01:46Да, мне кажется, это очень странная пара со своими очень странными проблемами. И-и не хочу спойлерить) Смотри 4 сезон)